— Меня интересует только этот.

— Возможно, — сказал мой собеседник, окинув меня долгим взглядом.

Пришлось достать бумажник и вытащить десять долларов. — Надеюсь, это освежит вашу память. Он выхватил билет из моих пальцев, поцеловал его и положил в свой замусоленный карман.

— Да, есть здесь один такой, ходит время от времени к Долли, но я предпочитаю не распространяться о людях, которые здесь живут или которые заходят сюда. Вдруг им это не понравится, мистер?

— Но ведь они не узнают об этом, если ты сам не разболтаешь.

Он привычным движением почесал свою волосатую руку.

— Наверное, вы правы.

— Вот именно. Опиши-ка мне его поподробнее.

— Нет, мистер. Это может ему не понравиться. Не хочу неприятностей.

Пришлось достать еще одну бумажку в десять долларов. Я сложил ее и посмотрел на уборщика, который впился глазами в банкноту.

— Это мне?

— Возможно, если расскажешь про того парня. Он подумал и наконец кивнул.

— Как вы уже сказали, он невысокий, носит шляпу с широкими полями, грубый такой. Вблизи я его видел дважды, но больше и не надо: я его как сфотографировал. Физиономия у него такая, словно по ней кто-то прошелся, когда он был еще ребенком. Нос плоский, лоб покатый: такая рожа может напугать кого угодно. — Уборщик снова взглянул на деньги, — Это мне?

— Какого цвета у него волосы: темные или светлые?

— Откуда я знаю? Он бреет голову, поэтому и носит шляпу. И брови у него тоже выбриты.

Это было уже кое-что, и я отдал ему купюру.

— Часто он сюда заходит?

— Не считал. Вчера ночью он точно был здесь. Я как раз выносил пустые консервные банки, а он входил в дом. Может, он и сейчас у этой шлюхи.

— Понял, — сказал я, — до встречи.

Стараясь ступать совершенно бесшумно, я поднялся по ступенькам к квартире Долли и увидел на дверях записку:

«ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ!»

Я подошел и прижался к двери ухом. До моего слуха слабо донеслись два голоса: мужской и женский. Кажется, разговаривали в спальне. Спустившись по лестнице и выйдя из дома, я направился к своей машине, сел в нее, закурил сигарету и приготовился ждать.

Я сидел в машине битых два часа. Было уже 13.40, когда появилась Долли в сопровождении своего гостя — невысокого плотного мужчины. На Долли было тонкое пальто под леопарда, голова обмотана синим шарфом, но я сосредоточил внимание на ее спутнике. У него на голове была черная спортивная кепка с длинным козырьком, на плечи он накинул штормовку. Я не сомневался, что это — Хула Мински. Жестокое, хищное лицо действительно могло напугать кого угодно, а широкие плечи и короткие толстые ноги делали его похожим на гориллу.

Передо мной был убийца Сюзи. Я едва сдержался, чтобы не застрелить негодяя на месте.

Держа Долли под локоть, он прошел несколько метров и остановился у темно-зеленого «кадиллака». Открыв дверцу, он сел за руль, а Долли пристроилась рядом.

Я тоже включил двигатель, дождался, пока «кадиллак» отъехал, и двинулся следом. Они проехали Оушн Бульвар, затем свернули в переулок и остановились у итальянского ресторана. Я увидел, как они оставили машину и вошли в ресторан.

Я поставил машину в конце улицы, перешел на другую сторону и зашел в закусочную как раз напротив ресторана. Мне очень хорошо был виден вход, и я, не торопясь, заказал два сандвича с мясом и кофе. Прошел примерно час, и мне уже трижды приносили кофе. Наконец я увидел Долли, которая вышла из ресторана и направилась в сторону Брэкэрс-стрит. Оплатив по счету, я вышел на улицу, проходя мимо «кадиллака», запомнил его номер, а затем уселся в свою машину и стал ждать.

Мински появился через полчаса. С ним был высокий худой человек в темных очках, рубахе с открытым воротом и джинсах. Черные волосы доставали до плеч, а соломенная шляпа с опущенными полями закрывала лицо. Оба сели в «кадиллак» и совершенно безмятежно проехали мимо моей машины.

Я дождался, пока они достигли конца улицы, и поехал за ними. Доехав до перекрестка, я свернул направо и выехал на Сивью-авеню, которая в этот час была прямо-таки наводнена машинами. Ни один водитель не давал себя обогнать, и, потеряв несколько секунд, я, ругаясь на чем свет стоит, понял, что Мински от меня ушел. Проехав еще два квартала, я свернул к «Нептуну» и там без труда нашел Эда Барни, который сидел на своем обычном месте с традиционной банкой пива в руке. При виде меня его жирное лицо прояснилось.

— Я тороплюсь, Эд, — сказал я, опуская в его замусоленный карман двадцатидолларовую бумажку. — Высокий худой парень с длинными черными волосами до плеч, солнцезащитные очки и соломенная шляпа. Кто это?

— Дракон. Ядовитый змей. Держитесь от него подальше, мистер Уоллес. Это Сол Хармас. Он шкипер на яхте Валински.

— Где его разыскать?

Барни испуганно посмотрел по сторонам:

— Из-за вас, мистер Уоллес, бедного Эда когда-нибудь пристукнут и пустят на корм рыбам, — прошептал он, — Бунгало этого парня — последнее по Сивью-авеню. Если его нет на яхте, значит, он там.

— Спасибо, Эд, — сказал я и, сев в машину, поехал в сторону Сивью-авеню.

Я много времени потерял на перекрестке, пока поток легковых машин не проехал в сторону побережья. В машинах сидели девочки в бикини и парни в плавках, а в воздухе стоял страшный, несмолкаемый шум от их приемников и магнитофонов. Добравшись до Сивью-авеню и проехав в конец, я притормозил и посмотрел на бунгало, стоящее на песчаном откосе неподалеку от пляжа. Оно было похоже на ранчо: четыре или пять спален и гостиная. Все было обнесено высоким забором с колючей проволокой, а вход охраняли два здоровенных парня в белых тропических костюмах с пистолетами за поясом. Вскоре у ворот появился третий человек, точно в таком же костюме. Он держал на поводке большую сторожевую собаку.

Я решил вернуться, совершенно уверенный, что именно здесь окопался и Хула Мински. Пока он сидит внутри этого логова, его не достать.

Остановившись у телефонной будки, я позвонил в отель «Спениш Бей» и попросил соединить меня с мисс Сандрой Тек.

— Минутку, сэр, — ответила телефонистка. Раздался щелчок, и послышался голос Сандры.

— Слушаю вас. Кто это?

— Вам удобно говорить? — спросил я.

— Говорите быстро, он на балконе.

— Мы сможем сегодня увидеться?

— В шесть, там же, — прошептала она и тут же добавила совсем другим тоном: — Извините, вы ошиблись номером.

Я понял, что Валински вошел в комнату. Вернувшись к машине и поразмыслив несколько минут, я отправился в полицейское управление.

Том Лепски был на месте и читал какую-то телеграмму. Два других детектива, сидя за столами, строчили рапорты.